Отправлено: 02.05.06 18:05. Заголовок: Абырвалг (Д. Транквилицкий) "Пауза"

Дядю Васю узнавали. Бы-ла у него колоритная внешность. При росте в метр пятьдесят, имел он больших размеров сизый нос — резуль-тат пристрастия к спиртосодержащим на-питкам. Нос был такой рыхлый, губчатый. Казалось, нажми на него посильней — полстакана портвейна, за который дядя Ва-ся был готов на все, натечет. Слегка пьян он был постоянно, так как пил все подряд. Работал он тогда в киноконцертном зале «Останки-но» мастером сцены. Особых нареканий по работе не имел, все выполнял, что скажут. Ну, а пьян – так что с него взять. Натура такая.
Говорят, в молодости дядя Вася занимался в драмкружке, хотел стать артистом, но что-то у него не вышло, что-то не сладилось, стал заглядывать в стакан, да так и спился. Однако страсть к сцене осталась.
Однажды под Новый год в «Останкино» приехал записы-вать телеспектакль ТЮЗ. Привезли «Молодую гвардию». Было это давно, лет двадцать назад.
Дядя Вася устанав-ливал декорации. Работал весь день вместе с молодыми ребятами из театра. Они его и упои-ли в итоге. Уснул дядя Вася на стульях за кулисами. Заканчивали без него.
Посмотреть, как будут сни-мать, а заодно и спектакль, пришло много сотрудников те-лецентра, кто-то даже умудрил-ся протащить с собой знако-мых, родственников. Ну, как водится. Народу набралось поч-ти под завязку. Начали играть.
В середине спектакля была сцена, где два фашиста с ав-томатами наперевес арестовывают Олега Кошевого у него в доме. Сцена – по времени минут пять. Вот к этому-то времени и разбудили тихо спящего дядю Васю ребята из ТЮЗа. Стулья, на которых он спал, им понадо-бились.
Дядя Вася проснулся и решил сходить в буфет, промочить горло. Тут и надумали над ним подшутить.
Зная страсть его жгучую к портвейну, один из театраль-ных работников сцены пред-ложил дяде Васе открыть окно в декорации хаты Олега и су-нуть туда свою голову. И все. За это, мол, с меня бутылка.
Дядя Вася возразил, дескать, идет спектакль... Но предлагавший портвейн парень успокоил: «Не спектакль это, репетируют пока». В общем, уболтали.
Подставив табурет, Дядя Вася, широко отворил на себя окно декорации, подпрыгнул, подтянувшись, и громко, всей грудью лег на подоконник. Лицо у него от этого налилось и побагровело в цвет носа.
Фашисты, Олег и весь зал поверну-лись на скрип открываемой ра-мы и увидели, как пьяный мастер сцены за чем-то лезет внутрь дома. Возникла пауза.
Увидев, что зал полон, растерялся и сам дядя Вася и, не зная, что делать, испуган-но таращился то на фашистов, то на Олега, явно не знакомых с таким поворотом сюжета. Тишина стояла мертвая.
Понимая, что влип и просто так ему с подоконника уже не слезть, дядя Вася, опираясь на свой былой сценический опыт, гадко вынув шею, сымпровизировал: «А Олег до-ма?», полагая, видимо, что сой-дет за его товарища.
Такого успеха у дяди Васи в жизни не было. Сам Хазанов бы позавидовал. Зал прорвало. Смеялись все. Один из «фашис-тов» даже сел на пол, не в силах стоять. Хохотали операторы, ос-ветители, артисты, хохотал да-же сам режиссер.
Только дядя Вася плакал. То ли с горя, то ли от счастья, ни-кто не знает.